География фамилий - Страница 34

Самый яркий на изучаемой территории антропонимический признак различия — резкая поляризация фамилий по их основам: от личных канонических (т. е. церковных, «календарных») имен и от других основ. В переписи 1897 г. минимум населения с фамилиями из календарных, т. е. церковных, личных имен (во всех их формах — Иванов, Ванюков, Иванцев и проч.) указывал территорию наиболее раннего русского заселения Зауралья (не позже первой половины XVIII в.). Например, в Гаринской вол. на верховьях р. Тавда всего 7% жителей имеют фамилии с основами из календарных имен, на р. Тобол в Шмаковской вол. — также 7, в Суерской вол. — 16, в Верхне-Суерской — 14,4, в Белозерской и Падеринской волостях — менее 14%. Восточнее р. Тобол картина иная — в Юргинской вол. такие фамилии носят 35% жителей, в Пятковской — 37%, в Омутинской (ее заселение хорошо датировано — слобода Омутинская в документе 1782 г. названа новооснованной) — почти 44% (так же и на р. Тобол). Южнее Кургана жители с фамилиями от канонических имен составляли в Глядянской вол. 33%, в Плотниковской — 43, в Чернавской — 53, а в самой южной, Нижне-Алабужской, заселенной только после сооружения в 1756 г. Пресногорьковской укрепленной линии, — 85% (подсчет охватывал сотни тысяч человек, такое количество погашает любую случайность).

Со второй половины XVIII в. массовое крестьянское движение за Урал пошло уже не столько с Севера, как до этого, а, все возрастая, из ставшей аграрно-перенаселенной центрально-черноземной полосы и затем с юга. Со старого пути через Тюмень движение переключилось на новый, более южный путь — через Челябинск на Курган. Фамилии позволяют проследить миграцию населения. В Юргинской вол. Ялуторовского у. в переписи 1897 г. указаны фамилии: Горлатовы, Девочкины, Еськовы, Легостаевы, Минаковы, Молодых, Тепляковы, Черниковы, Чуевы, Шашковы, Шумаковы. И тот же самый набор фамилий находим в Большеглушицкой вол. Самарской губ. (ныне Куйбышевская обл.). Каждая из этих фамилий по отдельности может встретиться где угодно, но повторение группы фамилий, вообще нечастых и малораспространенных, бесспорно, указывает на переселение из Нижнего Заволжья в Затоболье не раньше конца XVIII в. или в XIX в.

В Среднем Притоболье больше тысячи человек носили фамилию Меньшиков, в тех же волостях были часты Достоваловы; в Архангельском архиве (материалы той же переписи 1897 г.) посчастливилось встретить обе фамилии из одних и тех же селений Великодворской и Зачачьевской волостей Холмогорского у. Из северных губерний пришли в Зауралье и фамилии Попов, Шестаков, Некрасов, Анцыферов, Трапезников, Куимов, Куроптев, Пагулов, Патракеев (вместо Патрикеев). Характерно, что фамилия Попов втрое чаще встречается в Ялуторовском у., чем в соседнем с юга Курганском округе. Фамилия Смирнов, пришедшая с Северного Поволжья, образует небольшой четкий ареал, проходящий полосой за Ялуторовском и Ишимом.

Кроме переноса фамилий, связывающих Зауралье с территориями, откуда шла миграция и где эти фамилии исконны, наблюдаем и фамилии, образованные от названий тех местностей, из которых переселенцы вышли: Важенин, Вологжанин, Кунгурцев, Мезенцев, Невьянцев, Пермяков, Сысолятин, Тагильцев, Устюжанин и т. д. Но не они главные свидетели миграций. Важнее те, которые указывают место своего происхождения не прямо, а косвенно. Так, фамилия Вешняков (больше ста человек в Пятковской и Емуртлинской волостях Ялуторовского у. 1897 г.), кажется, ни звука не говорит о том, откуда она перенесена. Напротив, именно говорит, и притом точно и красочно: с Белого моря (см. «Северные фамилии»). Перенесенная южнее, в области, далекие от моря, она утратила первоначальное значение, и ее смешали с другой фамилией, там понятной, — Вишняков. В Затоболье она же сохранила свой подлинный облик.

Фамилия Пластинин — из слова пластина («часть тушки при разделке рыбы»), которое известно и в Беломорье, и в Сибири; фамилию могли перенести готовой или образовать в Сибири вновь из перенесенного туда слова. Размещение форм северного слова пестерь (пехтерь) детально изучено (картотеки педагогических институтов Архангельска и Вологды) и позволяет точно указать, откуда Пестеревы пришли в Смоленскую, Чернавскую, Могилевскую волости Курганского округа, а оттуда Пехтеревы — в Гагаринскую и Ларихинскую волости Ишимского у., в Рыбинскую вол. Тарского у.

Редкая фамилия Жунин часта в Чернявской и Глядянской волостях Курганского окр., ее основа — диалектное вологодское слово жуня — «тихий, медленный, молчаливый, скрытный» (по В. И. Далю). В Могилевской и Верхне-Суерской волостях та же перепись 1897 г. зафиксировала полсотни носителей фамилии Ашихмин, она же обнаружена в Кромском р‑не Орловской обл. Издалека пришла фамилия Анцупов (в Рыбинскую вол. Тарского р-на) — отчество от белорусского личного имени Анцуп, соответствующего русскому Антип; в разное время эта фамилия встречена в ряде мест страны: с. Лютое Ливенского у. Орловской губ., с. Гвозды Павловского у. Воронежской губ., д. Дубовое Липецкой обл., с. Светлый Яр Черноярского у. Астраханской губ., с. Шерашова Селенгинского окр. в Забайкалье.

Чрезвычайно красноречиво в Зауралье обилие фамилий с формантом ‑их, ‑ых: Больших, Вострых, Голодных, Дубровских, Ильиных, Лукиных, Молодых, Теплых, Фоминых, Черных и т. п. В Зауралье они повсеместны, а между реками Тобол и Ишим, по линии от Суерской волости до Ларихинской (юг современной Тюменской обл.), они в 1897 г. охватывали 3—5% всех жителей. Они исторически ценны, так как уточняют, откуда пришло население, — в Европейской России массивы этой модели очерчены очень четко.