География фамилий - Страница 2

Еще ценнее обратный способ исследования: показать, на какие края указывают фамилии жителей одной местности. В Иванищевской вол. Шадринского у. (юг Зауралья) в 1858 г. находим: Вологжанин — 273 человека, Мезенцев — 75 человек, Важенин — 70 человек, Кунгурцев — 23 человека, Устюженин — 16 человек. Таким образом, даже не имея прямых документальных указаний, кто откуда прибыл, можем составить представление, с какой территории шло заселение этой волости — с севера Европейской России.

Многие фамилии напоминают об исчезнувших профессиях: Балакирщиков, Бердников, Бортников, Бронников, Воскобойников, Денщиков, Знахарев, Ирошников, Кожемякин, Коновалов, Копейщиков, Кречетников, Лучников, Мечников, Олейников, Решетников, Окладников, Пономарев, Ростовщиков, Рушников, Свечников, Скоморохов, Сокольников, Солодовников, Стрельцов, Сырейщиков, Сыромятников, Толмачев, Трапезников, Хамовников, Целовальников, Шаповалов, Шерстобитов, Шорников, Щепетильников и множество других. Не раз отмечалось, что некоторые профессии исчезли бесследно и их названия остались неизвестными — об этом с горечью писал академик Б. А. Рыбаков. Однако их можно найти в сокровищнице фамилий, надо только уметь их прочесть.

История труда и быта оставила след в фамилиях, лексические основы которых означали социальные отношения (Батраков, Баскаков, Половников), предметы одежды (Лаптев, Ноговицын), питания (Шаньгин, Сбитнев), обычаи и обряды (Ряженых, Панихидин). Многие фамилии рассказывают о былых суевериях: в семьях, где часто умирали дети, новорожденным, чтобы обмануть «нечистую силу», давали имена-о́береги: Найден, Ненаш, Находка, отчества от которых стали впоследствии фамилиями — Найденов, Ненашев, Находкин. С именами-о́берегами связаны фамилии Некрасов, Негодяев, Дураков (с фамилией Дураков в дер. Ереминка Тамбовской обл. студенты областного пединститута записали 18 семей) — это отчества от нецерковных имен Некрас, Негодяй, Дурак, которые были не ругательными, а защитными.

Такие фамилии, как Ожгибесов, Обернибесов, — драгоценные памятники народных воззрений далекого прошлого, народного творчества; они, как и прозвища, относятся к самым сжатым и выразительным жанрам фольклора.

Немало могут рассказать фамилии и об истории языка. Фамилия — слово и как слово оно составляет неотъемлемую часть языка и подчиняется его законам.

Во множестве фамилий отражена ярчайшая историческая черта России XVI—XIX вв.: всех непривилегированных именовать обязательно уничижительным формантом ‑ка. С болью и гневом писал об этом В. Г. Белинский: «Россия представляет собой ужасное зрелище страны, где люди сами себя называют не именами, а кличками: Ваньками, Васьками, Стешками, Палашками» («Письмо к Гоголю»). Фамилии от таких форм особенно многочисленны там, где большинство населения было крепостным. У народов Поволжья уничижительные формы имен держались вплоть до начала нашего столетия. Из всех фамилий с. Барановка Хвалынского у. Саратовской губ. 23% составляли Вашуркин, Иванкин, Матвейкин, Потешкин, Самаркин, Семкин, Тимошкин, Якимкин и др.

Фамилии доносят до нас множество забытых, никем не записанных слов и многие утраченные живой речью формы. Все знают фамилию Толстой, а в прилагательном толсто́й ударение переместилось. Мы теперь говорим толстый, только фамилия напоминает о старинной форме слова. Для нас непривычны встречаемые в письменных памятниках и краткие притяжательные прилагательные типа волков хвост, свист змеин. Формантами ‑ов, ‑ин образованы / всех русских фамилий, Так, основа фамилии Яковлев — отчество от имени Яков. Откуда же ль? Оно рассказывает о былом законе языка: старославянские притяжательные прилагательные образованы суффиксом ‑ј (сын володимирь, т. е. Владимиров сын), а законы фонетики не разрешают присоединять его непосредственно к губному согласному, между ними возникало л (мягкое) — святославль — Святославов (сын), Ярославль — притяжательное прилагательное Ярославов (город).

Имена собственные, как и технические термины, составляют в системе лексики особую подсистему, в которой законы языка преломляются специфически, подобно лучу света при переходе из одной среды в другую. В ней возникают такие свои закономерности, которых нет в языке вне сферы имен собственных. Став фамилией (или иным именем собственным — личным именем, географическим названием и т. п.), слово начинает жить собственной, независимой от слова-предка жизнью, может и полностью утратить с ним связь. Поэтому нелегко бывает раскрыть этимологию фамилии, т. е. выяснить ее происхождение, найти то слово, от которого она произошла, понять способы и средства, какими она образована. Те свойства, которые делают фамилию ценным научным источником, как раз и создают немалые трудности для ее изучения. Фамилия не возникала из ничего. Раз есть Берсенев, Каманин, Охрютин, значит, существовали слова берсень, каманя, охрюта, но они давно исчезли, оставив единственный след — фамилию. Но как бывает трудно по полустертому следу найти его источник!

Едва ли многие из отлично знающих современный русский язык сразу ответят, от каких слов произошли фамилии Лихарев, Маклаков, Откупщиков, Ряхин, Суслов, Швецов, Шлыков. Слова-основы этих фамилий умерли. В одних случаях исчезли обозначаемые ими реалии (перестали носить шлык, уничтожены маклаки и откупщики), в других — произошла замена слов (швеца теперь называют портным, а ряху — аккуратным, хотя уцелел антоним неряха). Не каждый грамотный русский объяснит такие, казалось бы, простые фамилии, как Бобылев, Гончаров, Коновалов.