География фамилий - Страница 18

* * *

При всей силе региональных различий несомненна объединительная тенденция, проявляемая в разных формах. Возрастающая связь всех частей страны сокращает статистические перепады между ними. К сожалению, нет надежных частотных сводов фамилий одной и той же местности по различным датам. Недостаточные источники по Устюгу Великому за 1763 и 1973 гг. позволяют лишь весьма приблизительно выявить основные черты изменений: за два столетия преобладающий формант ‑ов(‑ев) еще усилил свои позиции — ему принадлежало в XVIII в. больше половины (в подсчете не фамилии, а их носители), а теперь почти ⅔. Несколько сократились фамилии на ‑ин, заметно участились на ‑ский, вдесятеро убавились фамилии на ‑их(‑ых) (до 1%), но появились, хотя и в минимальном количестве, прочие формы, которых не было в 1763 г. Налицо явный процесс выравнивания: усиление общерусских показателей и «вымывание» локальных.

Процесс интеграции начат давно. Замена ‑их(‑ых) видна на Севере еще в документах начала XVIII в.: ряд фамилий с ‑их, известных в XVII в., оформлен иначе (Лысов вместо Лысых, Заборский вместо Заборских). В разных концах Пензенской обл. (Тарханы, Троицкое, Летево, Камышлей) есть Каштановы, на Пензенской земле каштаны не росли. Откуда же взялась фамилия? Известно местное слово коштан (с двумя противоположными, исторически легко объяснимыми значениями: «ходатай по делам общины», но и «мироед»); торжество литературного языка над диалектами модернизировало фамилию.

Государственное закрепление фамилий притормозило, но не прекратило изменений. А высокая мобильность (подвижность) населения всюду заметно выравнивает состав фамилий даже и без изменений, сглаживает региональные различия в результате миграций. Процесс интеграции длителен, однако темпы его возрастают.

* * *

Ясно, что собрать материал этой главы было бы невозможно без содействия архивистов, преподавателей некоторых педагогических институтов и их студентов, сотрудников управлений и органов загсов. Наибольший вклад внесли А. Г. Волков, И. Г. Добродомов (Москва), И. А. Попов, Н. А. Мещеряков (Ленинград), Л. А. Тюменцева (Астрахань), З. А. Потиха (Волгоград), Ю. И. Чайкина, Г. В. Судаков, Е. Н. Варнакова, И. Н. Седова (Вологда), Т. И. Исаева, И. Л. Мининзон, Е. П. Малышев, В. П. Ефремова, С. Д. Чуграй (Горький), Л. Н. Макарова, Э. Л. Головина, Т. В. Ларукова, Л. А. Соболева, А. Д. Фищева, В. И. Караваева, О. Н. Никифорова, Л. В. Чуракова (Киров), А. С. Амберова, С. П. Шакелина, Г. В. Тюляндина (Кострома), Г. А. Галкин (Краснодар), Р. П. Струкова, Н. И. Усенков (Курск), Н. В. Любимова (Новгород), И. А. Клиорин (Орел), В. Д. Бондалетов, С. Г. Кузнецов, П. В. Зимин (Пенза), И. А. Фураева (Пермь), Н. Г. Линчевская (Тобольск), К. Ф. Гриценко (Томск), Л. А. Абрамова, В. Т. Барашков (Ульяновск), Л. Б. Серебренникова (Чита), А. Н. Мирославская, Г. П. Скрипаль, О. Н. Шкредова (Ярославль).

Северные русские фамилии

В силу исторического своеобразия Севера там лучше, чем где бы то ни было, сохранились местные фамилии. К счастью, Архангельский архив сберег неоценимые для истории и этнографии материалы единственной дореволюционной Всероссийской переписи 1897 г. по губернии, которая простиралась от границы Норвегии (Кольский у.) до Северного Урала (Печорский у.). Выполнен подсчет фамилий всего сельского населения по шести уездам — Архангельскому, Мезенскому, Онежскому, Пинежскому, Шенкурскому, Холмогорскому — это почти 300 тыс. человек, около 4 тыс. фамилий.

Приведенный словарик фамилий включает лишь очень малую часть собранного, но по возможности разнообразную. Отсутствие даты указывает на перепись 1897 г.; в скобках после фамилии дано название уезда, цифра указывает количество носителей фамилии. Сокращения помещены в конце главы.

Анцыферов (во всех шести уездах). Отчество от канонического имени Онисифор, возможно, и от имени Никифор. Форма Анцифер характерна для Новгорода и Пскова. Топонимы от того же имени часты на севере и северо-западе, в бывших владениях Новгорода. На Север имя пришло минуя Москву, через Псков и Новгород из Белоруссии и Польши.

Башуров (Пинеж. у.). Отчество от прозвища из диалектного (новгородско-череповецкого) башур — «крупноголовый».

Багаев (Онеж. у.). Отчество от прозвища Багай из диал. онеж. багай — «шалун» (Под. С. 3).

Басаргин (Онеж. у.). Отчество от прозвища из диалектного басарга — «трава, непригодная на корм» (АПИ). Фамилия документирована с XVI в. в Олонецком крае.

Бобыкин (53 чел. — Шенк. у.). Отчество от прозвища из нарицательного бобыка — птица удод; это слово записано в говорах Зауралья между Ялуторовском и Ишимом.

Бородин (3 чел. — Шенк. и Холмог. уезды, гораздо реже — в Онеж. и Мезен., нет в Пинеж. у.). При вероятной связи фамилии с общеизвестным значением слова надо учесть северное диалектное значение борода («общая помощь на уборке урожая»), которое могло стать основой именования.

Бураков (128 чел. — Шенк. у.). Местное значение слова бурак — «корзина» (АПИ).

Буторин (одна из самых частых фамилий Пинеж. и Мезен. уездов). Местное слово бутора — «метель, сильное ненастье» — могло стать именем, отчество от которого закрепилось в фамилии.

Бушенев (261 чел. — Мезен. у. — только на крайнем юго-востоке, вдающемся клином в Коми АССР). Коми бушийни — «разрыть, раскопать, раскидать» (ССКЗД. С. 32).

Варгасов (Пинеж. у.). Диалектный псковский глагол варгасить — «болтать пустяки».

Вешняков (Арханг., Холмог., Мезен. уезды). Отчество от именования отца вешняк — уходящий весной в море на промысел. Фамилия документирована с 1629 г. При переезде в другие местности и утрате значения фамилию по звуковому совпадению смешивали с фамилией иного происхождения — Вишняков.